Роскошь как призвание
«Многие наши российские подданные, имея в деньгах нужду, принуждены занимать у чужестранных и у прочих, с несносными великими процентами и с закладными такими, которые против взятья денег в полтора или вдвое стоить может <…>, и от того приходят в убожество и разорение, и дают не токмо по 12, но и по 15 и 20 процентов, чего во всем свете не водится <…>» — такое пояснение сопровождало указ императрицы Анны Иоанновны от 1733 года о правилах займа из Монетной конторы. С этого момента начинается отсчет истории банковского дела в России.
Монетная контора не являлась банком в современном понимании слова. Она работала в Санкт-Петербурге с 1727 года и занималась, как нетрудно догадаться из названия, чеканкой серебряных и медных монет. При конторе действовал ломбард для избранных. Приближенный к трону человек мог заложить в нем ювелирные изделия и получить кредит под 8% годовых.
Дворянам, особенно верхушке, негласно предписывался роскошный образ жизни — таким было требование времени
Указ 1733 года установил новые правила займа в конторе: срок — от одного до трех лет, общая сумма — не более 75% от цены заложенной вещи, стоимость кредита — те же 8%. В 1734 году Монетная контора выдала около 400 кредитов, через 20 лет — уже более шести тысяч. Средняя сумма займа составляла около двух тысяч рублей. Российские дворяне постепенно подсаживались на кредитную иглу.
К 1750 году общий долг помещиков перед разными кредиторами составлял 1,5 миллиона рублей. На тот момент дворяне еще жили более-менее по средствам. Поскольку полноценные банки в России пока не открылись, они занимали деньги в Монетной конторе (это было доступно далеко не всем помещикам), у купцов (один из самых распространенных вариантов — приобретение товаров в долг, который можно было и вовсе не возвращать: магазинам часто хватало самого факта закупки дворянином — это использовалось как реклама), друг у друга и, разумеется, у ростовщиков, под считавшиеся огромными 15-20% годовых, то есть под процент, который «во всем свете не водится». Больших кредитов таким образом получить было нельзя, и общая сумма долга формировалась за счет мелких разрозненных займов.
Именно помещики проявляли наибольшую экономическую активность и были основными потребителями многих товаров и услуг. Они же стали и главными потребителями кредитов
Однако аппетиты должников росли. Дворянам, особенно верхушке, негласно предписывался роскошный образ жизни — таким было требование времени. Им требовался просторный особняк с ухоженной территорией, красивая одежда, дорогая посуда и украшения. В итоге даже состоятельные помещики постоянно страдали от нехватки денег. Труд крепостных был крайне неэффективным, и доход от земли и заводов не покрывал всех нужд. Так, промышленник Николай Никитич Демидов, владевший множеством плавильных заводов на Урале и почти 12 тысячами крепостных крестьян, в 1795 году заработал 596 тысяч рублей. Расходы его при этом составили 1,43 миллиона рублей. Он жил на широкую ногу, ни в чем себе не отказывал, не забывая заниматься благотворительностью и меценатством.
Николай Никитич Демидов
В середине XVIII века дворяне вполне справедливо ощущали себя уникальным сословием, самым важным и нужным государству классом. За исключением императорской фамилии, они обладали самыми большими свободами и возможностями в стране. И именно помещики проявляли наибольшую экономическую активность и были основными потребителями многих товаров и услуг. Они же стали и главными потребителями кредитов.
Расцвет дворянства в России
— XIV век: появился новый класс землевладельцев — помещиков. Они получали наделы за верную службу государю, в основном, военную
— XV век: началось закрепощение крестьян — им позволялось уйти от одного помещика к другому только в Юрьев день, что обеспечивало землевладельца бесплатной рабочей силой практически навсегда
— XVI век: Иван Грозный обвиняет бояр в злоупотреблениях властью. Он берет курс на строительство централизованного государства с опорой на дворянство
— 1649 год: дворяне получают право на вечное владение крестьянами и бессрочный сыск беглецов
— конец XVII — первая четверть XVIII века: при Петре Великом боярство окончательно кануло в Лету. Первый император всероссийский делает дворян опорой режима и освобождает их от уплаты подушной подати
— 1731 год: дворяне получают право собирать подушную подать с крепостных
— 1736 год: дворянам даруют эксклюзивное право на покупку земли и крестьян
— 1754 год: учрежден Дворянский заемный банк
— 1762 год: Петр III подписывает Манифест о вольности дворянства. Документ освобождает их от обязательной военной службы и разрешает свободный выезд из страны
— 1785 год: Жалованная грамота дворянству Екатерины II подтверждает Манифест о вольности и окончательно превращает дворян в привилегированный класс без обязанностей, но с большим количеством прав
Кредит в обмен на души
Многие дворяне регулярно перезакладывали свои особняки и земли, чтобы получить деньги у ростовщиков. К 1760-м примерно 100 тысяч имений были заложены у кредиторов. Для решения проблемы в 1754 году императрица Елизавета Петровна объявляет о создании Дворянского заемного банка, подведомственного Сенату.
У первой в России полноценной кредитной организации было два филиала — в Москве и Санкт-Петербурге. Капитал московской конторы равнялся 500 тысячам рублей, санкт-петербургской — 250 тысячам. Впоследствии общую сумму увеличили до шести миллионов рублей. Деньги поступали из Камер-коллегии (современный аналог — Минэкономразвития), получавшей большие доходы от государственной винной монополии. Фактически речь идет о прямой докапитализации банка из бюджета.
Многие дворяне регулярно перезакладывали свои особняки и земли, чтобы получить деньги у ростовщиков. К 1760-м примерно 100 тысяч имений были заложены у кредиторов
Дворянский банк выдавал кредиты под 6% годовых. Залогом при этом выступали имения с крепостными, так что финансовое учреждение, по сути, занималось ипотекой. Стоимость крепостного при кредитовании оценивалась в 10 рублей, в то время как рыночная цена одной души составляла 30 рублей. Нижний порог займа определили в 500 рублей — для получения этих средств дворянину нужно было заложить 50 человек. Максимальный размер кредита составлял 10 тысяч рублей, выдавались деньги на три года. В 1759 году допустимый срок подняли до четырех лет, в 1761 году — до восьми. А в 1766 году вес крепостного увеличили до 20 рублей. Таким образом условия кредитования постоянно облегчались на фоне полной неспособности помещиков аккуратно гасить долги. Разумеется, злостные неплательщики должны были понести наказание. Правила предполагали, что по истечении восьми лет с момента оформления кредита начиналась распродажа личных вещей неплательщиков. Если стоимость вещей не покрывала суммы долга, имение должника уходило с молотка. Но к таким санкциям почти не прибегали, государство предпочитало прощать дворян и идти им навстречу.
Дворянский банк работал не с целью получения прибыли. Единственной его задачей значилось финансовое обеспечение представителей главного российского сословия
Важно отметить, что Дворянский банк работал не с целью получения прибыли. Единственной его задачей значилось финансовое обеспечение представителей главного российского сословия. Ну а сами дворяне не спешили гасить долги. Поэтому в банке постоянно не хватало денег, и он требовал регулярной докапитализации.
Как работал Дворянский заемный банк
При создании новой кредитной организации использовался опыт Швеции и Нидерландов. Указ Елизаветы Петровны от 1754 года обязывал филиалы банков иметь двух ключевых сотрудников — бухгалтера и его помощника «из знающих людей», то есть с финансовым опытом. «Ежели из русских сыскаться не может, то на первый случай хотя и иностранных», иными словами, допускалось привлечение иностранных специалистов. К ним приставляли учеников из юнкеров-дворян, по четыре человека к каждому. Так Россия выращивала собственных финансистов.
Кредитные заявки в московском и санкт-петербургском филиалах рассматривались на специальных заседаниях. Их вел главный управляющий с заместителем. Решения записывались в особый журнал. Пост управляющего мог занимать исключительно дворянин. Самый известный из них — граф Николай Шереметев, богатейший помещик империи — в 1777 году в возрасте 26 лет возглавил Дворянский банк в Москве. Он умел жить по средствам. Так, известно, что в 1798 году его доходы составили 632 тысячи рублей, а расходы — 692 тысячи. В ту эпоху это считалось чуть ли не идеальным финансовым управлением (наследники промотали состояние Шереметева, к 1859 году родовой долг достиг шести миллионов рублей).
В обоих филиалах Дворянского банка работало примерно по 20 человек. Их труд обходился казне в 2-3 тысячи рублей ежегодно. Московский Дворянский банк располагался в Кремле, Санкт-Петербургский — в подворье одного из монастырей на первой линии Васильевского острова. Здания банков имели каменный подвал или кладовую для хранения денег.
В июне 1762 года новый глава государства — император Петр III — отдельным указом закрыл Дворянский банк из-за большого объема скопившихся невозвратных кредитов. После издания указа Петр III не прожил и месяца, его убили во время очередного дворцового переворота. Кредитная организация продолжила работать, тем более, что знатное окружение императрицы Екатерины II остро нуждалось в деньгах.
Стала обычной практика выдачи кредитов дворянам по личному указанию государыни. И часто кредиты просто списывались. Например, казна погасила долг в семь тысяч рублей Алексея Мусина-Пушкина (обер-прокурор Святейшего Синода, действительный тайный советник), и в 10 тысяч рублей — Николая Дурново (сенатор, генерал-аншеф). Дворяне с удовольствием продолжали пользоваться услугами банка: их общая задолженность к 1775 году выросла до 8,4 миллиона рублей. За 25 лет она увеличилась почти в шесть раз.
Меха для вкладчиков
После восстания Емельяна Пугачева Дворянский банк выступил в качестве фонда восстановления пострадавших регионов. В 1775 году московский филиал обязали раздать кредитов на 1,5 миллиона рублей Оренбургу, Казани и Нижнему Новгороду. Деньги распределили между ними поровну, и в каждом городе открылся свой банк. Основными клиентами, конечно же, снова стали дворяне. В среднем размер одного займа равнялся тысяче рублей, но встречались суммы и больше. Так, промышленник Александр Демидов в Казани получил 25 тысяч рублей. 1,5 миллиона рублей кредитов раздали в первый же год существования региональной сети Дворянского банка.
Чтобы исполнить обязательства банка перед вкладчиками, в 1775 году императрица пошла на крайние меры: она объявила об использовании «комнатной ее величества суммы», то есть начала распродажу своего огромного и роскошного гардероба
Кредитная организация предоставляла и услуги денежного перевода. Золотые и серебряные монеты, а также бумажные ассигнации отправлялись по почте. Комиссия была довольно скромной — пол копейки за рубль, то есть 0,5%. А с 1766 года из-за постоянного дефицита собственных средств, кредитное учреждение начало принимать вклады. Поначалу ставка по ним составляла 5-6%, ограничений по срокам не значилось, то есть они были вечными. Такой процент не позволял банку заработать на разнице со стоимостью ссуд и его пришлось понизить.
Но денег на возврат депозитов все равно не хватало, и казна продолжала вливать средства в банк. Чтобы исполнить обязательства банка перед вкладчиками, в 1775 году императрица пошла на крайние меры: она объявила об использовании «комнатной ее величества суммы», то есть начала распродажу своего огромного и роскошного гардероба. В Москве учредили специальную экспедицию по реализации «казенной мягкой рухляди» — мехов царицы. Столичные модницы быстро их раскупили, выручка превысила 280 тысяч рублей, что позволило на время забыть о проблеме вкладов.
Санация Брюса
Финансовые проблемы в Дворянском заемном банке нарастали как снежный ком. В 1779 году началась его санация. Внешним управляющим назначили графа Якова Брюса, занимавшего уникальный пост главнокомандующего в Санкт-Петербурге и Москве. Фактически он был мэром обеих столиц. Брюс выяснил, что бухгалтерские книги в Дворянском банке давно не вели, как минимум с 1770 года. Это делало невозможным установление всех должников. Выявилась растрата на сумму свыше 30 тысяч рублей, а также операции по подложным закладным с «мертвыми душами» — существовавшими только на бумаге крепостными, под которых оформлялись кредиты.
В 1786 году решили, что банк проще закрыть, чем спасать его. Кредитную организацию расформировали, на ее основе создали Государственный заемный банк, который на деле оставался старым финансовым институтом, обеспечивающим жизнь дворянам, но с новой вывеской. Московский филиал в течение 10 лет после закрытия банка взыскивал долги, в казну удалось вернуть более миллиона рублей. Их снова перераспределили среди помещиков.
Несмотря на печальную финансовую историю, Дворянский банк, ставший первым в России ипотечным кредитным учреждением, умело решал как минимум две важные задачи. Во-первых, позволял поддержать европейский уровень жизни сословия, на которое опирались монархи. Во-вторых, с его помощью дворяне оставались под контролем: банк был сугубо государственным и выступал в качестве аппарата распределения благ и поощрений. Развитие частной финансовой системы в России началось только через 75 лет после закрытия Дворянского банка, когда отмена крепостного права включила рыночные механизмы в империи.
