В 60-е годы прошлого века счетовод Иван Худенко попытался реформировать неповоротливую и громоздкую советскую экономику. Результаты экспериментов, проведенных в совхозах, оказались ошеломительными. Взрывной рост производительности труда сопровождался кратным увеличением зарплат. Повышение эффективности, за которым сегодня гонится любой бизнес, оказалось не по душе партийному начальству: оно якобы нарушало социальную стабильность, но что еще важнее – ставило под сомнение саму необходимость в их руководстве.
«Таранного типа человек»
«Дай человеку свободу, так он горы своротит!» – с таким лозунгом шел по жизни смелый до безрассудства советский экономист Иван Худенко.
Он родился в 1918 году – смутное революционное время – в крестьянской семье. В 1934-м выпустился из финансового училища, работал помощником счетовода в совхозе, что определило его карьерные стремления на всю жизнь: она была неразрывно связана с советскими сельхозпредприятиями и с попытками, весьма успешными, наладить их эффективную работу.
Худенко прошел Великую Отечественную. Демобилизовался из вооруженных сил в 1957-м, поселился в Алма-Ате и занял пост начальника отдела финансирования совхозов в Минсельхозе Казахской ССР. «Он цифры любил, только чтоб честные», – вспоминала впоследствии вдова экономиста Татьяна.
Здесь стоит отметить, что идеи Худенко могли быть реализованы только благодаря смягчению политического климата в Советском Союзе. При Хрущеве началась оттепель. Никита Сергеевич и его команда хорошо понимали, что сельское хозяйство страны находится, мягко говоря, в упадке.
Власти раскрутили гайки: колхозам простили накопленные долги, уменьшили налог в 2 раза, в 2–5 раз подняли закупочные цены. И самое главное – партийным органам рекомендовали не совать нос во внутренние дела хозяйств. Им спускали план, а его выполнение становилось творческой задачей для руководителей и работников предприятий. С 1954 по 1958 годы объем выпуска продукции аграрного сектора вырос на 35%.
Партийным органам рекомендовали не совать нос во внутренние дела хозяйств
В атмосфере оттепели Иван Худенко реализовал очень смелый эксперимент. Безрассудство же его заключалось в том, что он буквально играл с огнем и не понимал, как эффективность может идти вразрез с интересами могучей партийной номенклатуры.
«Он сознательно шел на красный свет. Он как таран, раздвигал и шел на пролом. Таранного типа человек», – говорил о Худенко его товарищ Владимир Хван, работавший инженером-механиком.
«Это дело преждевременное»
В 1963 году талантливому и пробивному счетоводу отдали под управление совхоз «Илийский». Там Худенко и устроил настоящую революцию.
Впрочем, его эксперимент выглядел революционным лишь в то время. На деле же он внедрил в работу предприятия бизнес-отношения, которые всегда действуют безотказно в любые эпохи и в любой точке планеты. Такие отношения прекрасно работали в Советской России во времена НЭПа, но их тогда свернули по политическим причинам.
В чем заключался метод Худенко? Он сократил число «менеджеров» со 132 до 2 – главного агронома и экономиста-бухгалтера, а количество полевых работников – с 863 до 85.
Кроме того, в «Илийском» буквально реализовали ленинский призыв «Земля – крестьянам!» Оставшиеся работники прекрасно знали свое дело, отлично владели агротехникой, им не нужны были разнарядки и расписание, они стали сами себе хозяевами. Платили им по результатам.
Итог: сбор зерна вырос в 2,3–2,9 раза, себестоимость центнера резко упала с 5–7 руб. до 63 коп., производительность одного работника в механизированных звеньях увеличилась в 20 раз. При этом зарплата в «Илийском» достигала 330–350 руб. в месяц, то есть в 3 раза больше, чем в других совхозах Союза.
Потрясающий, казалось бы, результат. Но над Худенко уже сгущались тучи. Руководители Казахской ССР сетовали на то, что он разрушает социальную стабильность. Проблема лишних людей, которую сегодня связывают с роботизацией и повсеместным внедрением ИИ, вставала во весь рост перед советскими чиновниками еще 60 лет назад.
Проблема лишних людей вставала во весь рост перед советскими чиновниками еще 60 лет назад
Тем более, что Иван Худенко предлагал перестроить всю советскую экономику по образцу «Илийского». А это значило, что для 33 из 40 млн крестьян СССР пришлось бы создавать новые рабочие места.
Впрочем, экономист не был сторонником шоковой терапии, примененной уже в 1990-х после того, как советская хозяйственная модель показала свою полную несостоятельность. Для почти 800 работников, попавших под сокращение в «Илийском», он предложил создать новое предприятие – плодоовощной комбинат, который бы круглый год снабжал Алма-Ату свежими и консервированными овощами и фруктами. В магазинах города в то время торговали болгарскими фруктами, а цены на продуктовом рынке, по свидетельствам очевидцев, были как за полярным кругом.
На открытие нового предприятия требовались бюджетные средства, а на расширение эксперимента на всю советскую экономику – государственные вливания космических масштабов.
Тем не менее советская центральная пресса восхваляла Худенко. Про смелый эксперимент даже сняли документальный фильм «Человек на земле».
«Это дело преждевременное», – сухо отреагировал на увиденное кино первый секретарь ЦК КПСС Брежнев. Эксперимент свернули.
«Приборы зашкаливало, приемщики не верили своим глазам»
Но «таранного типа человек» и не думал сдаваться. В 1967 году он пробил новый эксперимент. На этот раз в казахской степи с нуля создали небольшой совхоз «Акчи» с узкой специализацией – предприятие занималось выпуском витаминной травяной муки, которую добавляли в рацион коров ради повышенного производства молока.
Стоит подчеркнуть, что запуск эксперимента в «Акчи» согласовали Совет министров Казахской ССР, Центральное статистическое управление СССР, Минфин и Госбанк СССР.
Худенко использовал в «Акчи» свои старые наработки. В руководстве значилось всего 2 человека – директор да экономист-бухгалтер. Производством занимались небольшие рабочие группы. При этом «менеджеры» подчинялись совету звеньевых, в который входили старшие по группам, работавшие в поле наравне со всеми.
Предприятие имело единственный источник финансирования – выручку за проданную государству продукцию. Она поступала на единый банковский счет совхоза. При этом другие подобные хозяйства имели по 17 счетов. Соответственно, отчетность значительно упростилась, а нормировщики и учетчики стали просто не нужны. На выручку покупали горючее, удобрения, запчасти для оборудования. Оставшиеся деньги оставались в руках рабочих. Им платили зарплату, на них строили жилье и приобретали бытовые предметы.
Предприятие имело единственный источник финансирования – выручку за проданную государству продукцию
Итог: производительность труда в «Акчи» была выше среднереспубликанской в 6 раз, зарплата – в 3 раза. Но самое главное – совхоз выдавал потрясающе качественную продукцию.
«Для высшего сорта содержание каротина в травяной муке устанавливалось в 180 единиц, а у нас было 280. Приборы зашкаливало, приемщики не верили своим глазам. А мы вычитали, что его содержание зависит от времени суток. И косили ночью, когда каротина максимум», – вспоминал Владислав Филатов, работавший в строительной группе совхоза.
«Люди здесь построили кусочек коммунизма»
К трагической развязке Худенко привел не только и не столько слом основ советского социализма. Одной из главных проблем стала банальная зависть партийной номенклатуры: слишком уж хорошо жили рядовые работники «Акчи».
Однажды в совхоз приехал друг Брежнева, глава Минсельхоза Казахской ССР Михаил Рогинец. Он своими глазами посмотрел на коттеджи, построенные строительным звеном Филатова для сотрудников. В домах были все удобства, на кухнях стояли электроплиты.
По одним свидетельствам, Рогинец сказал, что завидует людям, живущим в таких условиях. «У меня такое чувство, что люди здесь построили кусочек коммунизма», – сказал чиновник, увидев, в общем-то, обычные условия для жизни.
Другие свидетели рассказывают о самой настоящей вспышке ярости партийного функционера. «Во дворцах жить захотели! Не по чину берете!» – кричал Рогинец. Когда ему ответили, что в СССР строится коммунизм и, соответственно, все должны получать по потребностям, чиновник отрезал: «Но потребности будут разные. У меня – одни, а у вас – другие».
Во дворцах жить захотели! Не по чину берете!
У чиновника министерства по фамилии Косенко (ему подчинялся экспериментальный совхоз) спрашивали, почему бы в остальных хозяйствах не поднять зарплату, раз это так хорошо влияет на производительность? Причем эффективность увеличивалась в 6 раз, а оплата труда – лишь в 3 раза. «Вы что же, считаете, что тракторист должен получать больше, чем начальник отдела в нашем министерстве?!» – так отвечал Косенко.
«Вот и все»
«Приехало начальство, человек двадцать, – из Москвы, Алма-Аты и района. С поля собрали нас всех. Заместитель министра зачитал приказ. Спрашиваем: на каком основании? Трудится-то каждый за шестерых и делает нужное стране дело. В ответ невразумительное: «нарушаете порядок», «много получаете», «самовольничаете» и т. п. Наконец мы поняли: одна у них цель – разгром, уничтожение сложившейся у нас организации труда и оплаты. Видать, опасна она для бюрократа», – рассказывали впоследствии рабочие экспериментального совхоза о его варварском закрытии. Случилось это в самый разгар сезона 1970-го. Разумеется, сотрудникам предприятия не вернули их капиталовложений.
По версии властей, «Акчи» расформировали за убыточность. Но при открытии активы совхоза оценивались в 1,6 млн руб., при закрытии их было уже 2,1 млн руб.
«Думаю, что Владимир Ильич говорил не про такой учет. Ваш учет построен как? Вспахали – учет, посеяли – учет, выросло – учет, скосили – учет, сгноили – акт!.. Какой же от нас вам еще нужен учет? Мы сдаем продукцию – государство ее оплачивает. Никаких других средств хозяйство не получало, убытков не было», – оправдывался Худенко, ссылаясь на Ленина. Тем не менее его исключили из КПСС и завели уголовное дело.
За счетовода вступался академик Абел Аганбегян (отец бывшего главы Московской биржи и экс-президента банка «Открытие» Рубена Аганбегяна), предлагал отправить его в Сибирь. Но не в ссылку, а поднимать макрорегион, страдавший от нехватки рабочей силы. Худенко также хотели взять на работу эстонцы.
Примечательно, что Прокуратура СССР рассмотрело дело Ивана Худенко и прекратило его за отсутствием состава преступления. Экономист и его соратники решили обратиться в народный суд, чтобы получить компенсацию за невыплаченную из-за разгрома совхоза зарплату. Они скрепили иск печатью несуществующего де-факто «Акчи».
Прокуратура СССР рассмотрело дело Ивана Худенко и прекратило его за отсутствием состава преступления
Суд встал на их сторону. Как только постановление предъявили в банк, Худенко обвинили в попытке хищения госсобственности. Поводом стало использование печати разгромленного предприятия.
Символично, что экономиста арестовали на следующий день после первого и последнего показа сатирической пьесы «Везучий Букен» Акима Тарази в Казахском академическом драмтеатре. На создание пьесы его вдохновили события вокруг «Акчи». В произведении жестко высмеивались партийные бонзы, которые сидели в зрительном зале и легко узнали себя в персонажах на сцене.
Худенко получил 6 лет тюрьмы. Еще в августе 1974 года он был бодр и весел. Экономист писал высшему руководству страны и считал, что Брежнев его выпустит и позволит продолжить эксперимент. Через месяц приговор оставили в силе, обжалованию он не подлежал.
12 ноября Иван Худенко умер в тюремной больнице от сердечно-легочной недостаточности. «Вот и все», – такими, по воспоминаниям Владислава Филатова, были последние слова новатора.
«Худенко пал жертвой авторитарного руководства, которое царило в нашей республике долгие годы. Последствия тех лет сказываются и по сей день», – говорил в 1987 году глава казахского Совмина Нурсултан Назарбаев, будущий Елбасы, чьим именем окрестят столицу современного Казахстана.
В годы перестройки Иван Худенко стал чуть ли не национальным героем, настолько его эксперименты соответствовали духу времени. Во времена гласности много о нем писала «Литературная газета», снова сняли документальный фильм.
В 1989-м Худенко посмертно наградили премией имени Николая Бухарина, расстрелянного в 1938-м. Бухарин верил в возможность построения социализма на основе кооперации и материального стимулирования работников, выступал против коллективизации и системы колхозов.
Документальный фильм «Игра без правил или Эксперимент в Акчи» 1989 года
При подготовке статьи использовались: книга журналиста Николая Андреева «Трагические судьбы», материалы историка Ирины Карацубы, публикации «Литературной газеты» за 1987 год, фильм «Игра без правил или Эксперимент в Акчи» 1989 года.
