Черный дурман и тасманийский перец, борония и скалистый мох, икорный лайм и хрустальный цветок Грея: самые чуткие «носы» планеты создают шедевры и бестселлеры из редких растений и нот-аутсайдеров.
Природа положила к ногам парфюмеров несметные сокровища, однако далеко не каждый фигурант многостраничных ботанических фолиантов становится фаворитом создателей ароматов. Жасмин и тубероза, роза и фиалка, ландыш и сирень, ирис и апельсиновый цвет – список завсегдатаев парфюмерных лабораторий и главных действующих лиц большинства парфюмерных хитов известен и изучен. Беспроигрышные сочетания, проверенные веками и отличными продажами, воспроизводятся практически без усилий и поступают на рынок бесперебойно с незначительными вариациями. Предпринимателям от парфюмерии устоять перед искушением непросто: популярные вневременные сюжеты практически гарантируют производителю бестселлер.
Тем интереснее эксперименты парфюмеров, готовых исколесить все континенты в поисках редких ингредиентов и умеющих создавать настоящие шедевры из нот-аутсайдеров, вдохновляясь растениями-эндемиками и обитателями царства Флоры с неоднозначной репутацией.
Природа положила к ногам парфюмеров несметные сокровища, однако далеко не каждый фигурант многостраничных ботанических фолиантов становится фаворитом создателей ароматов
Димитрий Вебер, основатель австралийского парфюмерного дома Goldfield&Banks, не просто увлеченно экспериментирует с уникальными австралийскими растениями-эндемиками, он сконструировал вокруг них концепцию своего бренда. В его композициях звучат борония и икорный лайм, скалистый мох и тасманийский перец.
Уникальные австралийские растения, которые использует Goldfield & Banks, до последнего времени находились вне поля зрения крупных парфюмерных производителей. Димитрию Веберу пришлось буквально с нуля организовывать производство многих из них, заключать эксклюзивные контракты о поставках с местными фермерами, обустраивать собственные лаборатории и прочее. Усилия были вознаграждены сполна.
«Результат превзошел все ожидания! Например, цветок боронии, который собирают в сентябре, в самом начале австралийской весны, раскрывается в аромате Southern Bloom неожиданными гранями, в которых есть все, за что ценят цветочные ноты: нежность, легкость и особенная плотская чувственность», – рассказывает Илья Волков, директор по развитию проекта парфюмерии и косметики Molecule.
Борония обладает необычным свойством: каждый год цветок весьма заметно меняет аромат, поэтому бренду приходится указывать на флаконе год урожая, того самого, который используется в производстве. Зато можно смело острить, что в Goldfield & Banks весна каждый год новая и разная.
«Скалистый мох добавляет в композицию Pacific Rock Moss минеральное, акватическое звучание, его собирают на камнях омываемых морской водой у юго-восточного побережья Австралии, а икорный лайм придает аромату Bohemian Lime сочное, мягкое и свежее звучание цитруса, но без обычного «кислотного» оттенка. Получается великолепное ощущение — с одной стороны, аромат тебе кажется знакомым, но в то же время не перестает удивлять», — добавляет эксперт.
Мировым бестселлером и самым успешным запуском бренда стал именно аромат Pacific Rock Moss, воплотивший в себе дух австралийского океана. Димитрий Вебер устраивает своего рода «балы дебютантов» в мире парфюмерии, вводя в этот мир героев, которые никогда ранее не использовались при создании ароматов
Мировым бестселлером и самым успешным запуском бренда стал именно аромат Pacific Rock Moss, воплотивший в себе дух австралийского океана. Димитрий Вебер устраивает своего рода «балы дебютантов» в мире парфюмерии, вводя в этот мир героев, которые никогда ранее не использовались при создании ароматов. Среди них роскошное и насыщенное дерево Будды (Бодхи) или пустынное розовое дерево, свежий и сексуальный тасманийский перец, ваниль из тропиков Северного Квинсленда — сладкая, томная, с легким карамельным акцентом.
Димитрий Вебер убежден в том, что будущее за новыми натуральными компонентами. Парфюмер часто встречается с производителями и фермерами, которые выращивают и дистиллируют урожай ароматических растений. «Посетить ферму по выращиванию ванили в Квинсленде или сандала в Западной Австралии — настоящее приключение! Непролазные кустарники, бескрайняя пустыня, потрескавшаяся земля. Я уверен, что в местах с нетронутой дикой природой в Океании, Азии, Африке еще будут найдены необычные растения и их появление станет главным трендом будущих лет», – прогнозирует парфюмер.
Легенда нишевой парфюмерии француз Серж Лютанс, основатель одноименного бренда Serge Lutens, создал настоящий шедевр, используя датуру, также известную как черный дурман, в аромате Datura Noir. Аромат стал сенсацией и вызвал шквал внимания. Парфюмерная композиция выстроена вокруг дуэта цветов датуры и туберозы. «По сути Datura Noir явился редчайшей интерпретацией туберозы, классического и очень хорошо известного компонента: это ночной цветок, известный своими чарующими свойствами, – рассказывает Илья Волков, – Парфюмер сочетал классическую туберозу с другим белым ночным цветком – датурой, или дурманом, получив совершенно особенное звучание. Это один из самых смелых и заметных ароматов, на коже он словно бросает вызов, и вниманием окружен не только он, но и тот, кто его носит. Цветы датуры только усиливают эту пьянящую привлекательность».
Интересно, что в отличие от туберозы, которую очень любят и часто используют многие парфюмерные бренды, найти датуру практически невозможно, это настоящий раритет.
Интересные эксперименты с редкими натуральными нотами получаются и у британского бренда Ormonde Jayne. Абсолю черного болиголова стало одной из центральных нот аромата Ormonde Jayne Woman. Композиция вызвала эмоциональный отклик, но получила признание у очень узкой аудитории. Зато если уж этот аромат понравился, отказаться от него будет практически невозможно. При этом нестандартность звучания, да и редкость хемлока — черного болиголова, не позволила ему стать популярным в парфюмерной индустрии. Возможно это к лучшему! Парфюмеров, которые смело работают с новыми компонентами, очень мало, и все они выдающиеся. Так что Линда Пилкингтон, создательница бренда Ormonde Jayne, по-прежнему использует черный болиголов практически эксклюзивно.
Еще один неординарный экзотический вариант от Пилкингтон – композиция Tolu. Сольную партию британка доверила толуанскому бальзаму. Этот раритетный ингредиент c нежным ванильно-цветочным звучанием получают из смолы бальзамического дерева семейства Myroxylon Pereirae. Смолистый бальзам Линда окружила нотами ладана и марокканской розы, сдобрив аккордами ягод можжевельника и амбры, мускатного шалфея и апельсинового цвета. Получилась своеобразная вариация на тему путешествия по Шелковому пути или Древнему Востоку.
Тектоническая эмоциональная встряска – примерно такой эффект производит аромат Bvlgari Man in Black, посвященный богу огня Вулкану. Подчеркнуто брутальный и поистине взрывоопасный коктейль на основе рома, табака и специй оттеняют ноты бензоина и экзотического гваякового (или бакаутового) дерева. Парфюмером-миксологом выступил культовый испанский парфюмер Альберто Морильяс.
Интересно, что гваяковое дерево, резидент Карибских островов и Латинской Америки, также известное под названием Пало Санто, — тот случай, когда раритетный ингредиент незаметно вошел в моду, и оказался в любимчиках сразу у нескольких парфюмеров. Один из самых красивых и одновременно трогательных примеров — композиция Close Your Eyes, And…/Bois de Gaiac et Poire французского бренда Miller et Bertauх.
Создатели бренда, художники и дизайнеры Жан-Клод Милле и Жан-Поль Берто назвали ее ни много, ни мало, своей ольфакторной подписью. Признание гваяк заслужил: на родине его называют «деревом жизни» и «священным деревом». Его аромат обладает расслабляющим и умиротворяющим воздействием, снимает нервное напряжение и одновременно пробуждает чувственность. Он способен создать идеальную атмосферу для медитации.
Не чужды эксперименты и французскому дому Hermes: в аромате Bel Ami выразительно звучит нота смолы дерева стиракс с характерным амбровым оттенком. Дерзкая и смелая композиция, в которой сплетаются древесные, кожаные и амбровые аккорды, кружит голову подобно литературному герою.
Чувственную и романтичную композицию Bel Ami создал в 1986 году Жан-Луи Сьюзак, вдохновившись литературным шедевром Ги де Мопассана «Милый друг». А в 2013 году история ловеласа и авантюриста Жоржа Дюруа подарила импульс для творчества и знаменитому французскому парфюмеру Жан-Клоду Эллена, создавшему для Hermes новое прочтение сюжета — аромат Bel Ami Vetiver.
В целом в современной парфюмерии эксперименты с натуральными компонентами по-прежнему довольно редкий случай. «Дело в том, что для того чтобы парфюмеру использовать новый компонент, нужно его узнать, – поясняет Илья Волков, – Узнать то, как он будет сочетаться с другими компонентами, как будет вести себя на коже, как будет меняться со временем и много чего еще. Но для авторского, креативного, нишевого бренда парфюмерии подобный эксперимент является необходимостью, ведь каждый хочет создать нечто, что до него никто не делал»
В целом в современной парфюмерии эксперименты с натуральными компонентами по-прежнему довольно редкий случай. «Дело в том, что для того чтобы парфюмеру использовать новый компонент, нужно его узнать, – поясняет Илья Волков, – Узнать то, как он будет сочетаться с другими компонентами, как будет вести себя на коже, как будет меняться со временем и много чего еще. Но для авторского, креативного, нишевого бренда парфюмерии подобный эксперимент является необходимостью, ведь каждый хочет создать нечто, что до него никто не делал».
К числу парфюмеров, которым такого рода эксперименты нужны как воздух, относится американский парфюмер шведского происхождения Ян Вильгельм Альгрен, создатель бренда Vilhelm Parfumerie. В своем аромате To My Father он использовал сразу несколько редчайших компонентов. Среди них кабреува или мирокарпус — редкая разновидность тропического красного дерева с терпким винно-медовым оттенком. В Латинской Америке, где преимущественно произрастает это дерево, настой из его коры применяют в медицинских целях: для дезинфекции и заживления ран, язв и порезов, ускорения рубцевания шрамов.
К слову, эту редкую древесную ноту можно услышать и в некоторых женских ароматах и унисекс-композициях. Например, у итальянского парфюмера Паоло Теренци в аромате Caput Mundi (бренд Tiziana Terenzi), посвященном величию и красоте Рима, или в композиции Mon Numero 10, которую сочинил Бертран Дюшофур для французского парфюмерного дома L’Artisan Parfumeur.
В дуэте с кабреувой у Альгрена в To My Father выступает этоксилон — дерево редчайшего вида, который встречается только на острове Борнео. Масло, получаемое из его древесины известно как «белый уд». Его аромат принципиально отличается от уда классического: он мягкий, обволакивающий и деликатный, создающий вокруг нежное цветочно-зефирное облако.
Постоянно в поисках необычных ингредиентов находится и итальянец Серджио Момо, отец-основатель брендов Xerjoff и Casamorati. Среди его недавних находок — двулистник или хрустальный цветок Грея, растение с тонким металлическим ароматом, который стал основой провокационной композиции Casa Futura. О международном признании и коммерческом успехе этих работ можно будет судить через несколько лет — в зависимости от того, приобретут ли они верных поклонников. Ведь как справедливо отметил тот же Ян Вильгельм Альгрен: «Аромат не должен быть прекрасен сам по себе, он должен делать прекраснее нас».
История одной гениальной парфюмерной мистификации в исполнении французского парфюмерного дома Caron. Запуск композиции Narcisse Noir («Черный нарцисс») вызвал в 1911 году настоящий фурор. Заинтригованные любители парфюмерии зачитывались увлекательной историей загадочного персидского цветка под названием «черный нарцисс», которого, как выяснится позже, вообще не существует в природе. Скандальному нарциссу удалось войти не только в историю парфюмерного искусства, но и в историю кинематографа. Глория Свенсон, исполнительница главной роли в гламурном хорроре «Бульвар Сансет», обожала аромат и щедро использовала его во время съемок. Характеру героини, стареющей кинозвезды Нормы Десмонд со страстной натурой, властным характером и сильными амбициями, «Черный нарцисс» оказался идеально созвучен. На этом этапе вопрос о том, подарила нам этот роскошный цветок с плотоядным характером природа или же фантазия парфюмера, уже никого не волновал: победителей, как известно, не судят.
Автор: Галина Столярова
