Фонды целевого капитала представляют собой гибкий инструмент для решения социальных задач, который в последнее время все активнее используется для финансирования некоммерческих проектов. Журнал ТКБ Инвестмент Партнерс решил разобрать один из примеров успешной реализации такого проекта на практике. Мы пообщались с Еленой Грачёвой, членом Правления Благотворительного фонда помощи онкологическим больным AdVita («Ради жизни»), чтобы понять, почему создание такого целевого капитала действительно важно и как вообще создается подобный фонд.
16 марта 2021 года, в день годовщины смерти Бориса Владимировича Афанасьева, врача-гематолога, доктора медицинских наук, профессора, директора НИИ детской гематологии и трансплантологии имени Р. М. Горбачевой и сооснователя фонда AdVita, был открыт сбор на формирование целевого капитала (далее – ЦК или эндаумент) для поддержки клинических медицинских исследований в области онкологии, гематологии, иммунологии, генетики и трансплантации костного мозга.
– Елена, почему AdVita создал свой первый эндаумент? Что явилось предпосылкой?
У любого благотворительного фонда есть задача диверсифицировать сборы, чтобы наши подопечные не лишились помощи, если какой-нибудь из сегментов просядет. Эндаумент в качестве одного из источников финансирования программ фонда хорош тем, что он не зависит от колебаний текущих сборов, поэтому фонду легче планировать помощь. Была и еще одна задача: дать возможность тем жертвователям, которым интереснее строить системные проекты, чем тушить экстренные пожары, возможность сделать из своего пожертвования настоящую инвестицию, которая будет работать столько, сколько будет существовать фонд.
– Существовали ли на тот момент другие целевые капиталы у благотворительных фондов?
Да, на тот момент, когда мы приняли решение сформировать эндаумент, было уже два помогающих фонда со своими ЦК – фонд помощи хосписам «Вера» и фонд «Большая перемена», который содействует получению образования выпускникам детских домов. Сейчас идея создания эндаумента постепенно распространяется и в благотворительном сообществе, я думаю, скоро у многих крупных фондов они появятся. Но, конечно, у помогающих фондов есть своя специфика, и формировать эндаументы социально ориентированным некоммерческим организациям нелегко. Во-первых, мы практически не можем опираться на успешных выпускников, как это делают университетские эндаументы. В помогающие фонды обращаются только те, у кого нет ресурсов. Во-вторых, мы не можем поставить под удар основные сборы на программы помощи, поэтому, по сути дела, нам приходится организовывать два параллельных сбора. Но мы учимся это делать.
– Как появилась идея создания мемориального целевого капитала Бориса Владимировича Афанасьева?
Борис Владимирович Афанасьев – человек, которому российская школа трансплантации костного мозга обязана больше, чем кому бы то ни было. Он начал проводить трансплантации костного мозга еще в начале 1990-х, когда в России не то что никто не мечтал о таких технологиях, но в больницу люди приходили со своими простынями, настолько ничего не было. Борис Владимирович всю жизнь посвятил тому, чтобы наши соотечественники получали лечение ничем не хуже, чем за границей. Для этого и был создан фонд AdVita, чьим председателем Правления Борис Владимирович был с самого основания. Фонд был нужен, чтобы искать средства и оплачивать инновационные препараты и исследования, которые по государственной линии финансирования были клинике недоступны, а для обычных пациентов – неподъемны по стоимости. 16 марта 2020 года Борис Владимирович скоропостижно умер, и это страшная потеря для российской медицины. Мы решили, что фонд его памяти – лучший способ поблагодарить Бориса Владимировича за все, что он сделал для людей. Борис Владимирович всегда мечтал о независимых источниках финансирования госпитальной науки.
– Второй целевой капитал создавать проще, чем первый?
Проще с той точки зрения, что мы уже понимали, какова процедура. Но с точки зрения привлечения средств – нет, не проще. Фонды целевого капитала были и остаются для жертвователей благотворительных фондов малопонятной экзотикой. Нужно время, чтобы эта инновация прижилась в российской филантропии. Хотя, как показывают исторические исследования, для дореволюционной российской филантропии пожертвования в целевых капиталах и ценных бумагах было совершенно обыденным явлением. Более того, если жертвователь хотел увековечить память дорогого ему человека именной стипендией, или строил школу, или учреждал больницу, он по закону обязан был совершить пожертвование только в форме целевого капитала. Мне кажется очень важным возрождение подобных традиций: сохранять память не в памятниках или мемориальных досках, а претворять ее в реальную помощь людям.
– В чем особенность целевого капитала, почему цель поддерживать именно клинические исследования?
Особенности госпитальной науки (или клинической медицины) в том, что она существует в интересах пациента, и только его. Всегда есть какие-то направления, по разным причинам неинтересные государству и невыгодные фармкомпаниям, но имеющие прямое отношение к выживанию людей. Например, все современные протоколы полихимиотерапии были созданы в клиниках: мало изобрести новое лекарство, нужно еще понять, как оно взаимодействует с другими, как встроится в уже существующие схемы лечения, в каких сочетаниях, дозах, формах введения будет самым эффективным. Никакие открытия фундаментальной науки не начнут жить, если не будет науки прикладной, применяющей эти открытия в реальном лечебном процессе. Но именно прикладная медицинская наука в нашей стране финансируется по остаточному принципу. Я помню, как задолго до того, как онкоиммунологические исследования получили Нобелевскую премию по медицине, Борис Владимирович говорил о том, что за ними будущее, и сокрушался, что у отечественных медиков нет возможности включиться в эти разработки. Фонд AdVita по мере возможности поддерживает медицинские исследовательские проекты в области онкогематологии. Но проблема в том, что любое клиническое исследование длится несколько лет – а значит, должна быть гарантия, что финансирование будет в течение всего времени, иначе все результаты пойдут прахом. Такую уверенность может гарантировать только эндаумент.
Уверенность, что финансирование будет в течение всего времени, может гарантировать только эндаумент
– Есть ли такие примеры в России или в западной практике?
Во всем мире финансирование клинической науки независимыми благотворительными фондами – золотой стандарт. Флагман детской онкологии – госпиталь Св. Иуды Фаддея в Мемфисе, в котором разработана львиная доля современных стандартов лечения детского рака – полностью содержится исключительно на благотворительные пожертвования, в том числе доходы от эндаументов. Фонд The Wellcome Trust, учрежденный в 1936 году на наследство Генри Уэлкома, сейчас обладает капиталом около 20 миллиардов фунтов стерлингов и является крупнейшим инвестором разработки медицинских решений и лекарств. В России, если не считать государственных институций, нам известен только эндаумент «Наука – детям», сформированный при ФНКЦ им. Димы Рогачева и финансирующий исследования в области детской онкогематологии. Наш эндаумент будет вторым в России фондом целевого капитала для финансирования прикладной медицинской науки в области онкологии и гематологии.
– Как AdVita планирует осуществлять сбор денежных средств в целевой капитал? На кого рассчитывает?
Мы рассчитываем на тех частных и корпоративных жертвователей, которым важно не только латать дыры в отечественном здравоохранении, но и помогать развитию медицинской науки в интересах пациентов, и только их. Кроме того, мы будем проводить целевые фандрайзинговые мероприятия и краудфандинговые кампании.
– Помогло ли обновление законодательства в части расширения возможности «массового сбора» на формирование целевого капитала?
Безусловно. Первые деньги, появившиеся на счету будущего Фонда поддержки научных исследований имени Бориса Владимировича Афанасьева, были собраны именно краудфандингом, который теперь предусмотрен в качестве одного из инструментов и на этапе формирования целевого капитала, и на этапе его пополнения. Мы надеемся, что возможность принимать пожертвования акциями тоже поможет развитию нашего эндаумента.
– Планируется ли возможность пожертвований в валюте? Если да, то как это будет реализовано?
Да, мы открыли счет в евро, и на него можно сделать пожертвование из-за рубежа. Далее мы переводим валюту в управляющую компанию.
– Как пожертвовать денежные средства на формирование целевого капитала?
Нужно зайти на сайт endowment.advita.ru и сделать пожертвование. Если есть какие-то вопросы, можно написать на info@advita.ru, и мы с вами свяжемся.
– Какой совет Вы можете дать тем благотворительным фондам, которые только думают создавать целевой капитал?
Заранее продумать, как организовать фандрайзинг в фонд целевого капитала, чтобы сборы в основной фонд не упали. Заранее заручиться поддержкой жертвователей, которые помогут сформировать первоначальный капитал. Заранее приготовиться объяснять людям и организациям, зачем вам это нужно и какие задачи вы готовы с помощью эндаумента решить.
– Были ли какие-то юридические сложности с целевыми капиталами? Как подготовить документы тем организациям, которые вообще в этом не разбираются?
У нас были прекрасные консультанты из фондов целевых капиталов Бориса Эйфмана и Европейского университета в Санкт-Петербурге. Сейчас у всех начинающих появилась возможность проконсультироваться у специалистов Национальной ассоциации эндаументов или региональных ресурсных центров по развитию целевых капиталов.
– В какие инструменты планируется размещать средства целевого капитала?
Сейчас стабильность доходности для нас важнее, чем высокий процент. Что будет дальше – увидим. На текущий момент для инвестирования средств целевых капиталов доступно множество финансовых инструментов в рублях и валюте: акции, облигации, депозиты, паевые инвестиционные фонды. Решение об ограничениях инвестиционной декларации будет приниматься в диалоге между руководством фонда целевого капитала, инвестиционными советниками фонда и управляющей компанией. После чего уже профессиональные управляющие будут принимать решения о выборе конкретных финансовых инструментов в рамках заданных ограничений.
– На какую аудиторию жертвователей рассчитывает AdVita?
Повторюсь: есть жертвователи – спасатели и жертвователи – строители. Чтобы двигаться вперед, невозможно только тушить пожары. Мы должны создавать системы, при которых пожары не возникают. Мы должны смотреть не только под ноги, но и вперед. Поэтому жертвователи эндаумента – это люди, которые по своей жизненной философии созидатели. Люди, которые предпочитают думать в долгую, видеть перспективу, понимать, куда мы идем и чего мы хотим, если главная задача – улучшение онкологической помощи в России. Кроме того, поддержать наш фонд может тот, кому важно, чтобы память о выдающихся врачах, спасших тысячи жизней, жила не в словах, а в продолжении их трудов. Фонд поддержки научных исследований имени Бориса Владимировича Афанасьева – как раз для таких людей.
